В Малаховской физкультурной академии в один день сдавали госэкзамен: Саша Ширко, Серега Семак, Юра Дроздов и я. После успешного окончания в кабинете ректора был накрыт стол, и вот тогда мы с Дроздом впервые спокойно пообщались. Было ощущение, что знаем друг друга всю жизнь. От встречи остались очень приятные впечатления. Юра, если сейчас читаешь книгу, прими от меня большой привет!
Неоднократно слышал, что долгое пребывание в одном клубе накладывает на человека глубокий отпечаток. Спартаковцы, динамовцы, локомотивцы – все разные, и им якобы трудно найти общий язык. Я с этим утверждением не соглашусь. Все мои футбольные друзья – люди, прошедшие через «Спартак», но и с бывшими, и нынешними соперниками мне общаться легко. Выяснилось это, правда, не сразу. По молодости ведь противники практически не контактируют, если, конечно, они не росли вместе или не пересекались в сборных. И дело вовсе не в том, что ты не нуждаешься в общении, а в том, что стесняешься подойти первым. Когда человеку двадцать один – двадцать три года, ему непросто найти повод для разговора. Он о многих вещах не задумывается и даже не представляет о том, что вон с тем-то соперником он долгие годы будет идти параллельным курсом. По мере того как становишься взрослее, психологические барьеры отваливаются. Все происходит само собой.
В 2004 году, в год моей дисквалификации, на любительском турнире в Турции я познакомился с Сергеем Кирьяковым, Игорем Колывановым, Равилем Сабитовым, Ахриком Цвейбой, Сергеем Колотовкиным, Николаем Савичевым. И мало того что «Спартак» всегда был их заклятым противником, так еще и люди эти старше меня значительно. Но мы настолько сблизились, настолько непосредственно и в то же время уважительно общались, что я тогда окончательно убедился: футбол один на всех, нам делить нечего.
А если уж люди еще и смотрят на любимую игру одними и теми же глазами и творчество друг друга оценивают высоко, то они фактически обречены на душевное родство. Именно так у меня получилось с Димой Лоськовым и Владом Радимовым.
Любопытно, что Радим с юных лет казался мне неким посланником с другой планеты. Он был выше меня во всем и потому был для меня недоступен. Вряд ли Влад замечал такое мое пиететное отношение к нему, поскольку внешне это никак не проявлялось. Мы всегда общались на равных. Хотя по части таланта с ним вряд ли кто-то вообще сравнится. Сейчас мне с Радимом легко необычайно. Он искренний человек. Такой же прямой, как я, и такой же простой в глобальных вещах. Влад тоже способен на поступок. То есть во многих ключевых моментах мы с ним близки по духу и прекрасно друг друга понимаем.
Кстати, Радимов и Лоськов – это те люди, интервью которых я всегда читаю в прессе. Еще никогда не пропускаю опусов Вадика Евсеева. Обычно смеюсь и поражаюсь, насколько же Евсей неординарный. Очень нестандартное мышление у Овчинникова. Серега никогда не повторяется, он не просто умеет быть личностью, но и прекрасно подчеркивает это свое умение. Естественно, я не пропустил ни одной статьи про Романцева, Ярцева, Тихонова и Аленичева. Вот и получился окончательный список тех, кто в рамках моей профессии мне всегда был интересен. Еще, конечно, привык читать материалы со всеми своими партнерами, но это вообще очевидно для нашего брата.
Радимов, Лоськов, Тихонов – мои самые любимые соперники, с которыми во время матчей, даже в пылу борьбы, мы всегда обменивались шутливыми, порой добрыми, порой колкими фразами. Я бы согласился, чтобы на девяносто минут нам повесили микрофоны. Уверяю, запись повеселила бы многих и заодно добавила бы в перипетию противостояния дополнительную правду жизни.
Что касается заклятых врагов – их у меня никогда не было. Били меня. Я тоже бил. Извинялся. Извинялись передо мной. Когда били отморозки – пытался их образумить, но никогда никому не желал зла и никогда никого не калечил. В жизни не прощаю подлости и грубости, однако я не мешаю жизнь с футболом. И пожалуй, нет футболистов, о которых я сегодня отзовусь плохо.
Даже к Элверу Рахимичу, который лет семь-восемь проверял на прочность мои кости, испытываю симпатию. Поначалу босниец со своей вязкой, жесткой, порой и грубой манерой игры мне не нравился. Элвер тогда утверждался в российском футболе, а учитывая набор его игровых качеств, ему не оставалось ничего другого, как «выносить» оппонентов. Надо признать, что в искусстве разрушения, без которого командная игра немыслима, Элвер достиг вершин мастерства. Но как-то в последние годы мы с ним друг к другу притерлись. Мы многое окружающим доказали, и теперь страсти сошли на нет. Мы просто играем в футбол.
Каждый по-своему, но при этом с обоюдным уважением.
* * *Мне кажется, что для представителя нашей профессии важно не загнать себя в нору, не оградиться от спортивного общества. Нельзя десять-пятнадцать лет вариться в собственном соку. Я благодарен природе, что она заложила во мне тягу к познанию, дала мне возможность получать наслаждение от того, что делают другие. Даже те, кто по всем раскладам является моим принципиальным противником. Мне приятно осознавать, что я избавлен от такого мерзкого качества, как зависть. Наверное, люди это чувствуют, потому коммуникативных проблем у меня просто не возникает.
Так, я с юных лет пристально наблюдал за Бородюком – меня его техника подкупала. Потом, когда в «Крыльях» Александр Генрихович из нападающего переквалифицировался в центрального защитника, я буквально им восхищался. И когда Бородюк стал тренером сборной России, у нас с ним установилось потрясающее взаимопонимание. Кстати, его неординарная техника по-прежнему при нем, и сегодня в сборной в этом компоненте с Генриховичем не могут тягаться даже действующие звезды первой величины.
Не забуду, какое мощное впечатление на меня производил Горлукович. Титан! Он вообще не разбирал соперников – по всем без исключения проезжал катком. Он учил других себя признавать. Он приносил дисциплину даже на трибуны. Таких, как Сергей, никогда не было. И не будет! Играть против него было страшно, но зато фантастически увлекательно. И в золотом 1996 году, выступая с ним бок о бок, у меня сложностей не возникало.
К чему я все это говорю? К тому, что нужно уметь ценить людей. И быть с ними искренними. Никто не знает, с кем судьба тебя сведет завтра. Поэтому не спешите плевать в колодец…
Глава 11
Как выстраивать отношения с тренерами
От спортсмена его собственная карьера, конечно, зависит основательно, но куда больше – оттого, в какие руки он попадает. И здесь очень важно не только то, подходит ли футболист по своим игровым качествам под концепцию тренера, но и то, как он «стыкуется» с ним за пределами поля. Молодежи, как мне кажется, нужно уметь подстраиваться под наставника, пытаться лучше его понять и найти с ним общий язык. Но вот авторитетный состоявшийся игрок, на мой взгляд, делать этого не должен. Его задача – оставаться самим собой. Я по крайней мере никогда ни под кого не подстраивался, ни перед кем не заискивал. Знал: будет ли тренер ставить тебя в состав или нет, зависит прежде всего от двух вещей. Первое – это, конечно, твоя профпригодность. А второе – не нужно участвовать ни в каких интригах. Поэтому я всегда четко выполнял игровые требования главнокомандующего. Как бы я к нему ни относился, никогда этого отношения не показывал. Вел себя со всеми одинаково – так, как подопечный и должен вести себя с любым руководителем. Будь то сам мэтр Романцев или Чернышов со Старковым. Мне говорили бежать – я бежал, говорили прыгать – прыгал. Даже если внутренне я был не согласен с чем-то, все равно делал то или иное упражнение с максимальной самоотдачей.
